— «…7 И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания.
И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая.
И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: [Адам,] где ты?
Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся.
И сказал [Бог]: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?
Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел. …»;
______________________________________________________________________
Здесь я немного сошлюсь на профессора Лопухина из его «Толковой Библии»: — “… и открылись глаза…”. Таким образом, предсказание искусителя сбылось, – [они не умерли для жизни] но вместо чувства довольства и радости, падение произвело лишь ощутительную скорбь и беспокойство.
— “… и узнали они, что наги…”. Поскольку раньше нагота служила синонимом детской невинности и чистоты первых людей (2:25), постольку теперь мучительное ощущение ее стало победным знаком грубой чувственности и греха (Рим. 6:12-14,7:4,8; Кол. 3:5). “Внешнее око, – по глубокомысленному выражению Оригена, – открылось после того, как закрылось духовное.”
— “… и сшили смоковные листья и сделали себе опоясания …”. Такова, по свидетельству Библии, была первая одежда человечества; и это стоит в полном согласии как с универсальной традицией древности, так и с историей человеческой культуры.
Это была чисто информационная часть, а дальше началась борьба Бога за человека в деле творения его по подобию Божию. В прохладе дня, наиболее располагающей к Милости, Бог стал искать Адама. Знал ли Он, что Адам предал Его? Конечно, знал! Однако знал Бог и немощи человека, а потому готов был принять его покаяние. Во время, к тому располагающее.
Однако Адам стал прятаться от Него! После вкушения запретного плода и «став яко боги«, на кого он мог уповать, кроме как на самого себя? А потому, утратив духовное зрение, полагал, что на уровне грубого физического зрения он сможет скрыться от Всевидящего Ока Божия! Не получилось!
Как только Бог услышал признание, что Адам лишился детской духовной невинности и находится под бременем стыда, то решил дальше подвигнуть его к покаянию о совершенном грехе, задав в помощь к тому располагающий вопрос: — «… не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?…».
Вот в этот краткий миг Бытия у Адама появилась прекрасная возможность раскаяться в содеянном! И вновь обрести доверие Божие на труд «хранить и возделывать рай» Божий. Но был ли в тот момент Адам действительно свободен для принятия такого решения?
Во-первых, искреннее раскаяние приходит лишь в Любви, но была ли Она у Адама? А, во-вторых, если к тому времени богом человека стал тайный дух самости в гордыне, то как с ним быть — может ли человек служить двум господам? Одно дело Бог, пусть и Всемогущий, но как бы внешний, сторонний, а другое дело — собственный бог — гордыня самости, что в самом сердце человека… дрожит от страха и злости в присутствии Творца и Вседержителя всего сущего! Торопит поскорее от Него «отвязаться», спрятаться! Как было то с Гадаринским одержимым в присутствии Христа (Лк. 8:26-28).
И вот, в этот краткий миг Бытия, когда человек, по сути, стал уже рабом греха, столкнулись в сердце его два духа — Любви, суть Жизни и горделивой самости, суть Смерти: — Первый был, «как веяние тихого ветра«, а второй — напорист и горяч! Как часто бывает то доныне — суетностью импульсивной горячности победил свободную/несвободную волю человека второй дух, свой бог по имени «Я» и что сделал Адам?!
Да ничего такого, чего бы и мы не делали сегодня в подобных обстоятельствах — в своем грехопадении он обвинил Самого Бога — Ты Сам, дескать, виноват в моем падении, потому как: — «… ЖЕНА, которую ТЫ мне дал, ОНА дала мне от дерева, и я ел. …»!
Вот тут открывается возможность подумать над тем, что, а не может ли так быть, что одним из поводов удаления человека из рая был тот, чтобы получил он возможность, за пределами рая, САМОМУ выбрать себе здесь, в жизни временной, такую жену, которая бы его не от Бога уводила, но к Богу привела!?
Кстати, когда самарянка попросила у Христа «воды, текущей в жизнь вечную«, то Он ей не отказал, но поставил условие: — «… позови мужа твоего и приди сюда. Женщина сказала в ответ: у меня нет мужа...», — дальше произошло ее обличение Христом: — «… правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала…», — после которого разговор перешел на другие темы, но искомой воды самарянка без мужа не получила!
То есть, даже будучи шестой раз замужем, самарянка ни в одном браке так и не стала никому женой! Вот как бывает на Суде Божием, когда ранее отмеченные заповеди супружества не исполняются на самом «тонком» уровне — духовной (сердечной) близости!
Таким образом получается, что только после того, как супруги найдут друг друга, в том смысле, что сохранят Любовь на всех крутых «порогах» Бытия, то союз разума мужа и чувственного вдохновения жены станет надежным оплотом их Любви и верности Богу! Недаром же французы так любят поговорку: — «Ищите женщину!». Ибо, как правило, именно она становится, как жертвой искушения от диавола в деле разрушения семьи, так и вдохновительницей на добрые дела и хранительницей семейного очага Любви.
Возможно, кому-то покажется фривольностью, но еще будучи пацаном услышал я как-то от «бывалых» в мужской компании, о женщинах, такую «рабочую гипотезу»: — «Если, братцы, вы думаете, что мы выбираем, то глубоко ошибаетесь — это нас выбирают! Нас выбирают, … нас выгоняют, … нас уводят, … нас бросают… и нас подбирают, а мужик — он дурак… в этих вопросах!»
Как видим, поскольку не по вине женщины, но через женщину диавол разрушил союз человека с Богом, постольку Бог, как это видно по эпизоду с самарянкой, возлагает теперь именно на женщину дело восстановления этого союза. Похоже, что женщины это интуитивно чувствуют, а потому более активны в делах религии, только пока точно не знают, как реализовать это свое назначение.
Хотя, если по большому счету, то дело нашего спасения от рабства греху — обоюдное, как и говорит о том апостол: — «… Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? Или ты, муж, почему знаешь, не спасешь ли жены? …»! И в основе этого спасения лежит Любовь к Слову Премудрости Божией — о сем надо теперь позаботиться!
Но это будет потом, а пока…