Авторская редакция Синодального перевода Нового Завета
Предисловие редактора.
Наверное, не ошибусь, если первый вопрос здесь будет о самой необходимости данной редакции. Вот с этого момента и следует нам лучше начать. Ведь причина такого шага с моей стороны состоит в том, что руководство Русской Православной Церкви (РПЦ) так и не занялось совершенствованием перевода Библии на современный русский язык. О новом переводе я здесь даже не веду и речи. Однако, есть прежний Синодальный перевод Писания, хотя он и является довольно точным, тем не менее, оказался не лишён ряда недостатков. Учёные — библеисты эти самые недостатки уже давно обнаружили, но никакого дальнейшего шага при этом здесь сделано не было, хотя заявления о необходимости такой работы всё же имели место. В итоге, «воз», что называется, остался и ныне там. Причём, это происходило в то время, когда современные «протестантские» переводы Библии стали выходить один за другим. Я, конечно, не собираюсь их здесь разбирать, но эти работы отличает одна общая особенность. Дело в том, что тексты их изданий часто отражают учения самих этих протестантских течений, с позиций которых и осуществлялась работа по их переводу. В ряде мест присутствует чисто авторская вольность в изложении текста, что порой искажает его канонический характер, используется иногда простонародная лексика, которая, на мой взгляд, неуместна в Священном Писании. Далее, все эти переводы Нового Завета осуществлялись с текстов Нестле-Аланда, точность которых уже не раз подвергалась сомнению. Близкий к Синодальному тексту перевод епископа Кассиана (Безобразова), к сожалению, тоже не лишён подобных недостатков. Синодальный перевод Нового Завета был сделан, как известно, со сборника рукописей под общим названием Textus Receptus, к которым также ближе церковно-славянский перевод, а потому они больше соответствуют православной библейской традиции. Вот только более современного православного текста Нового Завета на русском языке так не появилось. Это самое обстоятельство в итоге и побудило меня приступить к данной работе. При этом я счёл себя не вправе редактировать весь библейский текст, так как это куда более сложный труд, который должен быть выполнен, на мой взгляд, уже усилиями духовных академий РПЦ.
Когда я занимался данной работой, то пришлось руководствоваться тогда тремя важными постулатами. Первый из них заключается в том, что существует устойчивое мнение о том, что идеальных переводов не бывает. Понятно, что Синодальный перевод Библии здесь тоже не стал исключением. Что ж, пусть так. Но это вовсе не означает, что не могут быть устранены многие недостатки, допущенные ранее в том или ином переводе. При этом, если следовать данной логике, совсем необязательно, чтобы сам перевод был именно идеальным. Вполне достаточно, чтобы он стал понятен и правильно передавал смысл исходного текста. Вот этот вопрос я и решал в данной работе.
Второй постулат говорит о том, что в связи с постоянными достижениями библейской текстологии такого рода корректировки в Писании, наверное, можно будет вносить бесконечно. Спорить я с этим утверждением однозначно не стал, а потому сделав самые нужные, на мой взгляд, исправления в работе над текстом, я после этого остановился. Подход здесь был примерно таким. Не все, конечно, знают, что означает выражение «в пакибытии», и оно, я считаю, требовало замены. А нужно ли было, в тоже время, менять устаревшие словосочетания на более современные аналоги, если они и так понятны в настоящее время? Ну, например, «око за око», или им подобное. По этой причине не все устаревшие слова были исправлены в окончательном варианте.
Третий постулат обязывал меня к тому, чтобы внося необходимые исправления в нужный текст, данный перевод от этого не перестал быть Синодальным, чтобы он и дальше сохранял свой собственный колорит и свои особенности. По этой причине имена и географические названия, приведённые в Новом Завете, а также цитаты из Ветхого Завета, остались такими же, как в прежнем Синодальном переводе. Более того, местами орфография этого текста тоже осталась неизменной, чтобы не нарушать той литературной формы, которая была заложена составителями перевода ещё в XIX веке. Однако, там, где подобные изменения всё же были возможны, многие слова рабочего текста были приведены в немного иной вид для того, чтобы они соответствовали требованиям современного русского языка. Разумеется, не в ущерб исходного текста.
Теперь стоит рассказать о том, по какому принципу делались вышеуказанные изменения. Я думаю, понятно, что никакого нового перевода с греческого языка делать тут не потребовалось. А вот что касается отдельных мест рабочего текста, то методы здесь применялись разные. Для начала скажу, что в работе были использованы другие переводы Нового Завета: Церковно-славянский, епископа Кассиана (Безобразова), а среди новых переводов – Восстановительный (под редакцией Уитнесса Ли), другие тексты. Причина их использования, что называется, была вполне банальной – сделать необходимое сравнение по принципу – где лучше переведено или изложено, и что ближе к тексту оригинала. При этом я применял в итоге свой собственный вариант. Но были и исключения. Некоторые, правда, небольшие тексты мною были просто заимствованы по причине того, что не удалось самому подобрать что-нибудь лучшее, например в 1Тим. 5:6. А для того, что правильно изложить один весьма спорный стих мне пришлось обратиться здесь не только к греческому тексту, но и к самой древнегреческой мифологии.
Речь, разумеется, идёт о том месте, где говорится, «что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды и Диопета» (Деян. 19:35). Выяснить, кто такая Артемида Эфесская, сложности не представляло. Древнегреческая богиня плодородия, храм которой считался одним из семи чудес света. Именно этот храм прославил знаменитого Герострата, который прежде поджигал его. А вот с «Диопетом» (diopetous) пришлось как следует разобраться, ведь такого имени история не знала. Было мнение, что переводчик принял здесь имя прилагательное в качестве имени существительного. Выражение dio означало как бы Юпитера, а глагол peto по-гречески означает «лететь». Так родилось выражение «прилетевшей с Юпитера». Но принять такой вариант я никак не мог по двум основным причинам. Во-первых, Юпитер есть древнеримское божество, если здесь именно это имеется в виду, но не греческое. Во-вторых, перед словом diopetous стоит определённый артикль tou, что однозначно указывает как раз на имя существительное. Ведь перед прилагательным в греческом языке артикль не ставится, а только перед существительным и собственными именами. Непосредственно перед артиклем стоит союз kai, что по-русски означает «и». Значит, всё-таки, тут имя существительное или собственное. Форма артикля указывает, что за ним идёт слово среднего рода в родительном падеже. Ну, род, в данном случае, есть чисто грамматическое понятие языка исходного текста, и при переводе на русский язык он может легко измениться. А вот родительный падеж говорит о том, что речь идёт о некой принадлежности. Согласно древнегреческой мифологии Артемида есть дочь самого Зевса – главного божества древнегреческого пантеона. А согласно Луке, Варнаву, спутника апостола Павла, в Листре назвали именно Зевсом, в греческом тексте – Dia (Деян. 14:12). Слово peto оказалось созвучно другому слову paidi [pedi], что означает «ребёнок». Не будем забывать, что мы имеем дело с копией текста, где древний переписчик мог случайно изменить оригинальное слово на созвучное ему. Вот так у меня в результате и получилось, что греческое выражение kai tou diopetous («и Диопета») стало означать «и дочери Зевса» (падеж родительный). Остальная работа над текстом большой сложности уже не представляла.
Хочется надеяться, что данная работа послужит всё же каким-то толчком для общей коррекции всего Синодального перевода Библии, который вполне может стать эталонным. и вправе заслуженно получить название «Академический».
2022 г.
Текст редакции Нового Завета опубликован по ссылке:
https://proza.ru/2022/09/20/203